Союзники с камнем
за пазухой
Юрий Рубцов
В двадцатых числах мая
1945 г. И.В. Сталин вызвал из Германии маршала Г.К. Жукова. «В то время как мы В двадцатых числах мая 1945 г. И.В.
Сталин вызвал из Германии маршала Г.К. Жукова. «В то время как мы всех солдат и
офицеров немецкой армии разоружили и направили в лагеря для военнопленных, –
сообщил он, – англичане сохраняют немецкие войска в полной боевой готовности и
устанавливают с ними сотрудничество… Я думаю, англичане стремятся сохранить
немецкие войска, чтобы использовать позже. А это прямое нарушение
договоренности между главами правительств о немедленном роспуске немецких
войск».
Советская разведка
добыла текст секретной телеграммы, которую У. Черчилль еще в ходе
заключительной кампании войны в Европе направил фельдмаршалу Б. Монтгомери,
командовавшему британскими войсками. Текст телеграммы гласил: «Тщательно
собирать германское оружие и боевую технику и складывать ее, чтобы легко можно
было бы снова раздать это вооружение германским частям, с которыми нам пришлось
бы сотрудничать, если бы советское наступление продолжалось».
Жуков по указанию
Сталина сделал резкое заявление по этому поводу на заседании Контрольного
совета по управлению Германией, в который входили представители СССР, США,
Великобритании и Франции, подчеркнув, что история знает мало примеров подобного
вероломства и измены союзническим обязательствам. Монтгомери отвел это
обвинение, однако несколько лет спустя признал, что такое указание от
премьер-министра он получил и «подчинился приказу, как солдат».
Еще шли тяжелые бои на
берлинском направлении, а по убеждению Черчилля, «Советская Россия стала
смертельной угрозой для свободного мира». Необходимо, считал британский
премьер, «немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения»,
причем «этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток».
Черчилль, по его собственному признанию, был обуреваем одним чувством: в его
глазах «советская угроза уже заменила собой нацистского врага».
Поэтому Лондон
планировал взятие Берлина англо-американской армией, освобождение
Чехословакии американцами и вступление их войск в Прагу, управление Австрией западными державами, по
крайней мере, на равной основе с Советским Союзом.
Не позднее апреля 1945
г. Черчилль дал указание Объединенному штабу планирования военного кабинета
Великобритании разработать план экстренной операции под кодовым названием
«Unthinkable» («Немыслимое»). Цель операции состояла в том, чтобы «принудить
Россию подчиниться воле Соединенных Штатов и Британской империи». Разработчики
плана должны были исходить из определенного Черчиллем срока начала военных
действий против СССР – 1 июля 1945 г. На завершающем этапе схватки с
гитлеровской Германией Лондон приступил к подготовке удара в спину Красной
армии.
Выполняя указание
Черчилля, британские штабисты исходили из того, что поставленная задача может
быть решена только посредством тотальной войны, которая предполагает: а)
оккупацию тех районов Советского Союза, лишившись которых он утратит
материальные возможности ведения войны и дальнейшего сопротивления; б)
нанесение советским вооруженным силам решающего поражения, которое лишило бы
СССР возможности продолжить войну.
Авторы плана, правда,
предусмотрели, что Красная армия сможет отступить вглубь страны, прибегнув к
тактике, которая не раз успешно применялась в предыдущих войнах. Их сомнения
возрастали при рассмотрении вопроса о силах сторон: «Существующее соотношение
сил в Центральной Европе, где русские располагают примерно тройным
преимуществом, делает крайне маловероятным достижение союзниками полной и
решающей победы». Чтобы ликвидировать «диспропорцию», как раз и нужны были те немецкие
части, о сохранении боеспособности которых даже в условиях плена так заботился
Черчилль.
В своём докладе
премьеру британские военные отмечали, что Красная армия имеет
высококвалифицированное и опытное высшее командование, жесткую дисциплину; она
обеспечивается в условиях меньших потребностей в сравнении с любой армией
западных государств, действует тактически смело, не считаясь с потерями.
Вооружение совершенствовалось на протяжении всей войны и находится на хорошем
уровне, не уступая вооружению армий западных стран.
Общий вывод британских
штабистов о перспективах военной кампании против СССР пессимистический:
«а) если мы начнем
войну против России, мы должны быть готовы к вовлечению в тотальную войну,
которая будет длительной и дорогостоящей;
б) численный
недостаток наших сухопутных сил делает весьма сомнительным ограниченный и
быстрый успех, даже если по расчетам его будет достаточно для достижения
политической цели».
В этом виде план был
представлен на рассмотрение комитета начальников штабов – высшего органа
военного руководства Вооруженными силами Великобритании. 8 июня 1945 г.
Черчиллю было направлено следующее заключение, подписанное начальником
Имперского генерального штаба фельдмаршалом А. Бруком и начальниками штабов ВМС
и ВВС: «…мы считаем, что, если начнется война, достигнуть быстрого
ограниченного успеха будет вне наших возможностей и мы окажемся втянутыми в
длительную войну против превосходящих сил. Более того, превосходство этих сил
может непомерно возрасти, если возрастут усталость и безразличие американцев и
их оттянет на свою сторону магнит войны на Тихом океане».
Досаду Черчилля,
получившего такое заключение, трудно описать, но изменить что-либо он не мог:
соотношение сил в пользу Красной армии было решающим. С этим фактором, даже
получив в руки атомную бомбу, вынужден был считаться и Гарри Трумэн.
В первые же дни
пребывания на посту президента, принимая в Белом доме наркома иностранных дел
В.М. Молотова, Трумэн сразу взял быка за рога. Из уст американского президента
прозвучала плохо скрытая угроза применить к СССР экономические санкции. 8 мая
1945 г. Трумэн распорядился резко сократить поставки в СССР по ленд-лизу.
Советская сторона даже не была поставлена об этом в известность. Дошло до того,
что те американские суда, которые были уже в открытом море, получили
распоряжение вернуться в порты приписки. Спустя некоторое время приказ о
сокращении поставок был отменен, иначе Трумэну не удалось бы добиться
вступления СССР в войну с Японией, чего он так жаждал, но существенный ущерб
советско-американским отношениям был уже нанесен.
Исполняющий
обязанности государственного секретаря США Дж. Грю составил 19 мая 1945 г.
меморандум, в котором заявлял, что война с Советским Союзом неизбежна. Надо,
писал он, чтобы «американская политика по отношению к Советской России
немедленно ужесточилась по всем линиям. Гораздо лучше и надежнее, – утверждал
он, – иметь столкновение прежде, чем Россия сможет провести восстановительные
работы и развить свой огромный потенциал военной, экономической и территориальной
мощи».
Импульс, шедший от
политиков, восприняли военные. В августе 1945 года (еще шла война с Японией)
для руководителя американского атомного проекта генерала Л. Гровса был
специально подготовлен секретный документ под выразительным названием
«Стратегическая карта некоторых промышленных районов России и Маньчжурии». В
документе перечислялись 15 крупнейших городов Советского Союза – Москва, Баку,
Новосибирск, Горький, Свердловск, Челябинск, Омск, Куйбышев, Казань, Саратов,
Молотов (Пермь), Магнитогорск, Грозный, Сталинск (вероятно, имелся в виду
Сталино – Донецк), Нижний Тагил. Здесь же указывалось их географическое
расположение, приводились сведения о населении, промышленном потенциале,
первоочередных целях для бомбардировок. Вашингтон открывал новый фронт – уже
против своего союзника.
В Лондоне и Вашингтоне
в мгновение предали забвению не только совместную с Советским Союзом борьбу на
фронтах Второй мировой войны, но и взаимные обязательства стоять на страже мира
и международной безопасности, взятые в Ялте, Потсдаме и Сан-Франциско.