Дать истинный
лозунг борьбы
«Сила марксизма в соединении научности с революционностью»
Говоря об
узком понимании марксизма, я разумею самих марксистов. Нельзя не заметить по
этому поводу, что самому безобразному сужению и искажению подвергается
марксизм, когда наши либералы и радикалы берутся за изложение его на страницах
легальной печати. Что это за изложение! Подумайте только, как изуродовать нужно
эту революционную доктрину, чтобы уложить ее на прокрустово ложе российской
цензуры! И наши публицисты с легким сердцем проделывают
подобную операцию: марксизм в их изложении сводится, почитай что, к учению о
том, как при капиталистическом строе проделывает свое диалектическое развитие
индивидуальная собственность, основанная на труде собственника, как она
превращается в свое отрицание и затем обобществляется. И в этой «схеме» с
серьезным видом полагают все содержание марксизма, минуя все особенности его
социологического метода, минуя учение о классовой борьбе, минуя прямую цель
исследования — вскрыть все формы антагонизма и эксплуатации, чтобы помочь
пролетариату сбросить их. Не удивительно, что получается нечто до такой степени
бледное и узкое, что наши радикалы принимаются оплакивать бедных русских
марксистов. Еще бы! Русский абсолютизм и русская реакция не были бы
абсолютизмом и реакцией, если бы при существовании их можно было целиком, точно
и полно излагать марксизм, договаривая до конца его выводы! И если бы наши
либералы и радикалы как следует знали марксизм (хотя бы по немецкой
литературе), они бы посовестились так уродовать его на страницах подцензурной
печати. Нельзя изложить теории — молчите или оговаривайтесь, что излагаете
далеко не все, что опускаете самое существенное, но зачем же, излагая обрывки,
кричать об узости?
Ведь этак
только и можно дойти до таких курьезов, возможных лишь в России, когда к
марксистам относят людей, понятия не имеющих о борьбе классов, о необходимом
антагонизме, присущем капиталистическому обществу, и о развитии этого
антагонизма, людей, не имеющих представления о революционной роли пролетариата;
даже людей, выступающих прямо с буржуазными проектами, лишь бы у них попадались
словечки «денежное хозяйство», его «необходимость» и т. п. выражения, для
признания которых специально марксистскими нужна вся глубина остроумия г.
Михайловского.
А Маркс всю
цену своей теории полагал в том, что она «по самому существу своему — теория
критическая и революционная». И это последнее качество действительно
присуще марксизму всецело и безусловно, потому что эта теория прямо ставит
своей задачей вскрыть все формы антагонизма и эксплуатации в
современном обществе, проследить их эволюцию, доказать их преходящий характер,
неизбежность превращения их в другую форму и послужить таким образом
пролетариату для того, чтобы он как можно скорее и как можно легче
покончил со всякой эксплуатацией. Непреодолимая привлекательная сила,
которая влечет к этой теории социалистов всех стран, в том и состоит, что она
соединяет строгую и высшую научность (являясь последним словом общественной
науки) с революционностью, и соединяет не случайно, не потому только, что
основатель доктрины лично соединял в себе качества ученого и революционера, а
соединяет в самой теории внутренне и неразрывно. В самом деле, задачей
теории, целью науки — прямо ставится тут содействие классу угнетенных в
его действительно происходящей экономической борьбе.
«Мы не
говорим миру: перестань бороться — вся твоя борьба пустяки. Мы только даем ему
истинный лозунг борьбы».(из письма К. Маркса к А. Руге –
ред.)
Следовательно,
прямая задача науки, по Марксу, это — дать истинный лозунг борьбы, т.е. суметь
объективно представить эту борьбу, как продукт определенной системы
производственных отношений, суметь понять необходимость этой
борьбы, ее содержание, ход и условия развития. «Лозунг борьбы» нельзя
дать, не изучая со всей подробностью каждую отдельную форму этой борьбы, не
следя за каждым шагом ее, при ее переходе из одной формы в другую, чтобы уметь
в каждый данный момент определить положение, не упуская из виду общего
характера борьбы, общей цели ее — полного и окончательного уничтожения всякой
эксплуатации и всякого угнетения...
Попробуйте
сравнить с требованиями этой теории нашу народническую литературу, исходящую
тоже ведь из желания быть идеологом трудящегося, литературу, посвященную
истории и современному состоянию наших экономических порядков вообще и
крестьянства в частности, — и вы поражены будете, как могли социалисты
удовлетворяться подобной теорией, которая ограничивалась изучением и описанием
бедствий и моралью по поводу этих бедствий. Крепостное право изображается
не как определенная форма хозяйственной организации, порождавшей такую-то
эксплуатацию, такие-то антагонистические классы, такие-то политические,
юридические и др. порядки, — а просто как злоупотребления помещиков и
несправедливость по отношению к крестьянам. Крестьянская реформа изображается
не как столкновение определенных хозяйственных форм и определенных
экономических классов, а как мероприятие начальства, «выбравшего» по ошибке
«неверный путь», несмотря на самые благие намерения. Пореформенная Россия
изображается как уклонение от истинного пути, сопровождающееся бедствиями
трудящегося, а не как известная система антагонистических производственных
отношений, имеющая такое-то развитие. (Как похоже на современные объяснения
положения в России «не таким, неправильным капитализмом» – ред.)
Теперь,
впрочем, потеря кредита этой теорией несомненна, и чем скорее русские
социалисты поймут, что не может быть, при настоящем уровне знаний,
революционной теории вне марксизма, чем скорее направят они все свои силы на
приложение этой теории к России, в теоретическом и практическом отношениях, —
тем вернее и быстрее будет успех революционной работы.
В.И.Ленин ПСС, т.1, «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов»
Источник: http://minspace.ru/Mysl/ |